думаш, китаесь все же?
мне показалось - ипонец..

Мне тоже показалось японский, потом послушал Джеки.... похоже вроде...

Хрен их знает
"Эти русские все на одно лицо!" (с) )))))))

Не веришь...

Не веришь… Все слова мои
С сомненьем слушаешь. Едва ли
Я мысли грустные свои
Смогу исправить. Видно стали
Тебе уж в тягость все они!
Прости, но не пойму, что хочешь?
Тобою меряю я дни…
А ты – то злишься, то хохочешь!
Не знаю я, к чему стремлюсь!
Не знаю, что судьба вложила
Вот в эту, сладостную грусть.
Скажи, зачем во мне ожила,
Да и ожила ли она?
Та, для которой время просто
Пыль под ногами! Ты одна
Сумеешь жизнь вернуть на остров,
Где вдруг не стало ни души!
И тишина дрожит струною…
Верни мне звуки! Поспеши
Пока… Есть небо надо мною.
Пока надежда хоть одна,
Но достигает до сознанья.
Пока еще не глубина,
А высь, достойная признанья
Нас разделяет. Я хочу
Сказать… Но губы замирают!
И в крике бешенном… молчу!
Но твоё сердце всё ведь знает!
Зачем слова ему мои?!
Мои слова звучат впустую!
Позволь, чтоб губы мне твои
Сказали фразу. Ту, простую,
В которой жизнь! В которой смерть!
В которой рай! И ад в забвенье!
В которой жизни круговерть!
Которой… нет в стихотворенье.

БОРИС ПАСТЕРНАК

СНЕГ ИДЕТ

Снег идет, снег идет.
К белым звездочкам в буране
Тянутся цветы герани
За оконный переплет.

Снег идет, и всё в смятенье,
Всё пускается в полет, -
Черной лестницы ступени,
Перекрестка поворот.
Снег идет, снег идет,
Словно падают не хлопья,
А в заплатанном салопе
Сходит наземь небосвод.

Словно с видом чудака,
С верхней лестничной площадки,
Крадучись, играя в прятки,
Сходит небо с чердака.

Потому что жизнь не ждет.
Не оглянешься - и святки.
Только промежуток краткий,
Смотришь, там и новый год.

Снег идет, густой-густой.
В ногу с ним, стопами теми,
В том же темпе, с ленью той
Или с той же быстротой,
Может быть, проходит время?

Может быть, за годом год
Следуют, как снег идет,
Или как слова в поэме?

Снег идет, снег идет,
Снег идет, и всё в смятенье:
Убеленный пешеход,
Удивленные растенья,
Перекрестка поворот.

Первый снег.

Первый снег, бесстыже чистым покрывалом
Вдруг укрыл огрехи все земли.
Созданным всего за ночь завалом
Скрыто всё, что мы узнать могли.
Все природы суетной проделки
Белым чистым снегом скрыты враз!
Словно вдруг, забыв про недоделки,
С нового листа весь свой рассказ
Матушка природа бодро пишет,
Напрочь позабыв, что было до…
Вот она героев новых ищет,
След их нанося на полотно.
Вот закончен след, а вот – начало…
Всё вместит на белых тех листах.
Что же ты до сей поры молчала?!
Может меньше был бы этот страх
Пред началом нового этапа!
Всё что было до – уже не в счёт?
Карты розданы по новой, - маской крапа
Скрыт расклад, что дальше тебя ждёт.
Только нет различий по услугам
И судьбы, и снежной пелены:
Время всё растопит! По заслугам
Всем воздаст, пусть даже нет вины!
Грязь под снегом чище ведь не станет –
Снег сойдёт, всё обнажив опять!
И судьба-крупье тебя обманет
Твой просчёт не дав тебе изъять.
Нечего надеяться, что вместе
С новым снегом новая судьба
К нам придёт! В поступке, слове, жесте
Ты учти – всё это навсегда!

Вера Полозкова

Чему учит нас Гоа, мой свет? Расстояние лучший врач.
Расставания больше встреч.
Драгоценно то, что хватило ума не присвоить, не сфотографировать,
не облечь
Ни в одну из условностей; молчанье точней, чем речь.
Того, чего не имеешь – не потерять.
Что имеешь – не уберечь.

Чему Гоа учит меня? Тому, что из всех мужчин только ветер и стоит слез.
Когда катишься пятьдесят километров в час, он уже принимает тебя всерьез.
Всякий мрак проницаем, любой поворот открытие,
смерть глядит дальним светом, и он белёс.
Твоя тень состоит из челки, стоящей дыбом, руля, сидения и колёс.

Гоа учит меня доверию – десять дней
Ездишь за спиной того, про которого точно знаешь – ему видней,
Так что скоро чуть ли не дом родной обретаешь в ней,
Даже набирая полные фары пыли
и полные шины выбоин,
зеркала – разбегающихся огней.

Владимир Маяковский

ПИСЬМО ТАТЬЯНЕ ЯКОВЛЕВОЙ

В поцелуе рук ли,
губ ли,
в дрожи тела
близких мне
красный
цвет
моих республик
тоже
должен
пламенеть.
Я не люблю
парижскую любовь:
любую самочку
шелками разукрасьте,
потягиваясь, задремлю,
сказав -
тубо -
собакам
озверевшей страсти.
Ты одна мне
ростом вровень,
стань же рядом
с бровью брови,
дай
про этот
важный вечер
рассказать
по-человечьи.
Пять часов,
и с этих пор
стих
людей
дремучий бор,
вымер
город заселенный,
слышу лишь
свисточный спор
поездов до Барселоны.
В черном небе
молний поступь,
гром
ругней
в небесной драме,-
не гроза,
а это
просто
ревность двигает горами.
Глупых слов
не верь сырью,
не путайся
этой тряски,-
я взнуздаю,
я смирю
чувства
отпрысков дворянских.
Страсти корь
сойдет коростой,
но радость
неиссыхаемая,
буду долго,
буду просто
разговаривать стихами я.
Ревность,
жены,
слезы...
ну их! -
вспухнут веки,
впору Вию.
Я не сам,
а я
ревную
за Советскую Россию.
Видел
на плечах заплаты,
их
чахотка
лижет вздохом.
Что же,
мы не виноваты -
ста мильонам
было плохо.
Мы
теперь
к таким нежны -
спортом
выпрямишь не многих,-
вы и нам
в Москве нужны
не хватает
длинноногих.
Не тебе,
в снега
и в тиф
шедшей
этими ногами,
здесь
на ласки
выдать их
в ужины
с нефтяниками.
Ты не думай,
щурясь просто
из-под выпрямленных дуг.
Иди сюда,
иди на перекресток
моих больших
и неуклюжих рук.
Не хочешь?
Оставайся и зимуй,
и это
оскорбление
на общий счет нанижем.
Я все равно
тебя
когда-нибудь возьму -
одну
или вдвоем с Парижем.

1928

Юргис Балтрушайтис

Вся мысль моя - тоска по тайне звездной...
Вся жизнь моя - стояние над бездной...

Одна загадка - гром и тишина,
И сонная беспечность и тревога,
И малый злак, и в синих высях Бога
Ночных светил живые письмена...

Не дивно ли, что, чередуясь, дремлет
В цветке зерно, в зерне - опять расцвет,
Что некий круг связующий объемлет
Простор вещей, которым меры нет!

Вся наша мысль - как некий сон бесцельный...
Вся наша жизнь - лишь трепет беспредельный...

За мигом миг в таинственную нить
Власть Вечности, бесстрастная, свивает,
И горько слеп, кто сумрачно дерзает,
Кто хочет смерть от жизни отличить...

Какая боль, что грозный храм вселенной
Сокрыт от нас великой пеленой,
Что скорбно мы, в своей тоске бессменной,
Стоим века у двери роковой!

Вопросы, вопросы...

Чему ты улыбаешься идя
Судьбе навстречу лёгкою походкой?
Кому ты улыбаешься светя
Своей улыбкой нежной и чуть робкой?
Какой счастливец вытащит билет
Чтоб быть с тобою рядом долго–долго?
Какой ленивец не найдёт ответ,
Что ты сильней, чем даже чувство долга?
Где научилась ты вот так смотреть
Глазами видя душу сквозь поступки?
Где научилась ты вот так терпеть
Идя сквозь боль, с улыбкой, на уступки?
Где кладезь сил и мудрости твоей?
Ведь коротка, пока, твоя дорога!
Зачем умеешь просто, без затей,
Беря чуть–чуть, в ответ давать так много?
Кто научил тебя вот так идти,
Как будто радуг мостик под тобою?
Как мне потом, и где тебя найти,
Когда пойму, что виделся с судьбою?!
В мельканье лиц Лицо легко забыть…
И в водопаде слов не слышно Слова…
Кто научил тебя Любимой быть?!
Сто тысяч раз звучал вопрос… И снова!…

БОРИС ПАСТЕРНАК

ЕДИНСТВЕННЫЕ ДНИ

На протяженье многих зим
Я помню дни солнцеворота,
И каждый был неповторим
И повторялся вновь без счета.

И целая их череда
Составилась мало-помалу -
Тех дней единственных, когда
Нам кажется, что время стало.

Я помню их наперечет:
Зима подходит к середине,
Дороги мокнут, с крыш течет
И солнце греется на льдине.

И любящие, как во сне,
Друг к другу тянутся поспешней,
И на деревьях в вышине
Потеют от тепла скворешни.

И полусонным стрелкам лень
Ворочаться на циферблате,
И дольше века длится день,
И не кончается объятье.

1959