Милая дева, зачем тебе знать, что жизнь нам готовит,
Мы, Левконойя, богов оскорбляем страстью познанья.
Пусть халдеи одни ум изощряют в гаданьи,
Мы же будем довольны нашим нынешним счастьем.
Дева! узнать не стремись, когда перестанет Юпитер
Скалы у брега крошить волнами Тирренского моря.
Будь разумна, вино очищай для верного друга;
Что в напрасных сомненьях жизнь проводить молодую?
Век завистливый быстро умчится среди рассуждений,
Ты же светлое время лови, - от мглы удаляйся.

Перевод Горация
Блок
28 января 1898

Лилит

1.

Что предание говорит?
Прежде Евы была Лилит.

Прежде Евы Лилит была
Та, что яблока не рвала, -

Не женой была, не женой, -
Стороной прошла, стороной.

Не из глины, не из ребра -
Из рассветного серебра.

Улыбнулась из тростника -
И пропала на все века.

2.

Всё в раю как будто бы есть,
Да чего-то как будто нет.
Всё здесь можно и пить и есть -
На одно лишь в раю запрет.

Ходит Ева средь райских роз,
Светит яблоко из ветвей.
Прямо с яблони змей-завхоз
Искушающе шепчет ей:

- Слушай, я же не укушу,
Скушай яблочко задарма,
Я в усушку его спишу -
Мы ведь тоже не без ума.

Ева яблоко сорвала -
Затуманился райский дол.
Бог ракеты "небо - земля"
На искомый квадрат навел.

Бог на красные кнопки жмёт -
Пламя райские рощи жнёт.
Бог на пульте включил реле -
Больше рая нет на земле.

Убегает с Евой Адам -
Дым и пепел по их следам.

3.

У Адама с Евой - семья,
Подрастающие сыновья.

Скот мычит, колосится рожь,
Дремлет Авель, сев на пенёк,

Каин в ёлку втыкает нож -
Тренируется паренёк.

Объезжает Адам коней,
Конструирует первый плот.

- А в раю-то было скучней -
Ты помог нам, запретный плод!

А в раю-то было пресней, -
Заработанный хлеб - вкусней.

А в раю-то мы спали врозь, -
Это рай - оторви да брось!

4.

Улетающие журавли
Прокурлыкали над рекой,
Электричка прошла вдали -
И опять на земле покой.

На рыбалке Адам сидит,
Сквозь огонь в темноту глядит.

Кто там плачет в костре ночном,
Косы рыжие разметав?
Кто грустит в тростнике речном,
Шелестит в осенних кустах?

Кто из облака смотрит вниз,
Затмевая красой луну?
Кто из омута смотрит ввысь
И заманивает в глубину?

Никого там, по правде, нет, -
Только тени и лунный свет.

Не женой была, не женой, -
Стороной прошла, стороной.

***
Никогда не придёт Лилит,
А забыть себя не велит.

Вадим Шефнер
1965

Подымемся наверх,

где небо – в двух шагах,

не сетовать на век,

не спорить о врагах,


а растворить окно,

сырых небес вдохнуть

и ощутить одно:

и наш измерен путь.


Но в разнорядье лет,

которых тьмы и тьмы,

не чудо ль, что на свет

явились вместе мы


и вот глядим вдвоём,

столкнувшись раз в века,

на тусклый водоём –

не Лета ли река?


Она – как тайный знак

пред совестью самой,

что ты – не друг, не враг,

ты – современник мой.


Не кровная родня,

и всё-таки родня,

не покидай меня,

переживи меня!..


Юрий Ряшенцев

Хочешь знать, как все было? -
Три в столовой пробило,
И, прощаясь, держась за перила,
Она словно с трудом говорила:
Я люблю вас, я вас любила
Еще тогда!" -
"Да".

Анна Ахматова

[/QUOTE]Разности.

автор - некто Лямбда
________________________________________

Вот и договорились. До ржавой ручки дверной, до лампочки,
перегоревшей от суммы всех наших крохотных невозможностей,
наших крапленых и контурных карточек. Сказано самое главное,
а остальное оставим историкам – может, найдут в непрожитом
нами отрезке чудесные новые пункты и просто пунктики
может, отметят пунктиром пути до точек пересечения,
может, поймут, почему. Ну а мы с тобой просто усталые путники,
разные и одинаково одинокие. Наши значения
очень и очень близки к бесконечности – но почему-то снова
минус на плюс дает только минус… Холод в пустыне знойной.
Так для кого-то важно, чтоб в каждой буковке было Слово,
А для кого-то - чтобы бумага в сортире была трехслойной.[QUOTE]

Дмитрий Кедрин

БАБЬЕ ЛЕТО

Наступило бабье лето —
Дни прощального тепла.
Поздним солнцем отогрета,
В щелке муха ожила.

Солнце! Что на свете краше
После зябкого денька?..
Паутинок легких пряжа
Обвилась вокруг сучка.

Завтра хлынет дождик быстрый,
Тучей солнце заслоня.
Паутинкам серебристым
Жить осталось два-три дня.

Сжалься, осень! Дай нам света!
Защити от зимней тьмы!
Пожалей нас, бабье лето:
Паутинки эти — мы.

У нас говорят, что, мол, любит, и очень,
И балует, холит, ревнует, лелеет…
А помню, старуха, соседка короче,
Как встарь, в деревнях, говорила: «Жалеет».
И часто, платок затянувши потуже,
И вечером в кухне усевшись погреться,
Она вспоминала сапожника-мужа,
Как век он не мог на нее насмотреться.
- Поедет он смолоду, помнится, в город,
Глядишь — уж летит, да с каким полушалком!
А спросишь: чего, мол, управился скоро?
Не скажет… Но знаю: меня ему жалко…
Зимой мой хозяин тачает, бывало,
А я уже лягу, я спать мастерица.
Он встанет, поправит на мне одеяло,
Да так, что не скрипнет под ним половица.
И сядет к огню в уголке своем тесном,
Не стукнет колодка, не звякнет гвоздочек…
Дай Бог ему отдыха в царстве небесном!
И тихо вздыхала: — Жалел меня очень…
…В ту пору все это смешным мне казалось,
Считала: любовь, чем сильнее, тем злее,
Трагедии, бури… Какая там жалость!
Но юность ушла. Что нам ссориться с нею?
Недавно, больная, бессонницей зябкой,
Я встретила взгляд твой — тревога в нем стыла.
И вспомнилась вдруг мне та старая бабка, —
Как верно она про любовь говорила!

--------------------

Не мешайте другим быть другими!

***

В такие ночи незаметен росчерк
пера разлук над линиями судеб,
а вера в то, что завтра не наступит,
намного больше, чем потребность легких
в дыхании, и мир устроен проще
часов песочных – сверху то, что будет,
а ниже – пустота. И время, студнем
застыв посередине, удивленно
молчит и смотрит сквозь стекло на тех, кто
без всяких «но» осмелился остаться
вне городов и чисел, вне презумпций
виновности, на тех, кто так беспечно
смог миновать минуты и проспекты
тоски, кто позабыл о тихих танцах
усталых циферблатов, на безумцев,
из чьих ладоней вырастают свечи.

***


концентрические круги

Я научу тебя слушать осенний ветер, слышать звук
голосов, отвечающих на недопетый тобой вопрос
о взлетающих с крыши – они расскажут, как наяву
можно видеть чужие сны и читать о судьбе по корням волос
самой зимней травы, что под колким снегом молчит о дне,
до которого – четверть бездны – но, кажется – близко, подать рукой -
он подарит тебе свои грустные сказки о светлой шальной весне,
что случилась когда-то и с кем-то, - увы, не со мной, - с такой
одинокой птицей, что плачет совсем по-кошачьи, стучась в окно
запоздалых рассветов – а ты не слышишь… ты – просто сон,
ты не чувствуешь вечности в кончиках пальцев – в тебе темно
и уютно. Ты любишь слушать осенний ветер… но не влюблен
ни в кого...



***



Так теряют остатки себя, надевая случайные лица
на отсутствие лиц. Так безвольно молчат. Так боятся дышать.
Так не чувствуют крыльев. Так спят. Так боятся упасть и разбиться –
и уже не летают во сне. Так из грифеля карандаша
извлекают строфу за строфой, нанизав на корявые рифмы
все былые обиды и страхи, все «не», «никогда» и «увы».
Так часами глядят на часы. Так терзают гитарные грифы
и поют о чужих парусах. Так не валят с больной головы
на здоровую лишь потому, что вокруг не находят здоровых.
Так и мы с тобой – вроде живём. Вроде не в чем себя упрекнуть,
но в душе – отчего, не пойму - не рождается нужное слово,
голоса не ложатся в строку, корабли ходят только ко дну…

Так огни семафоров и тихие сны - молчаливые стражи
неприкаянных душ пассажиров - растают в предутренней мгле
и еще один ветреный день набросает эскизы пейзажей
на почти непрозрачном от серенькой пыли вагонном стекле.


---------------------------------------
Галина Давыдова
ссылка на часть других стихов этого автора

Под раскидистым каштаном

В облаках духов дешёвых шла фиеста, в хлам пьяна
В разноцветных драных юбках, в грязных шёлковых штанах
Под раскидистым каштаном, среди солнечного дня
Повстречали мы друг друга, ты меня, а я тебя

Танцевали, спотыкаясь о дырявый барабан
И когда в траву свалились даже те, кто был не пьян
Под раскидистым каштаном, среди солнечного дня
Полюбили мы друг друга, ты меня, а я тебя

Все ушли, а мы остались - песни, карты, города
Мы со всем, что нам мешало, распрощались навсегда
Под раскидистым каштаном, среди солнечного дня
Узнавали мы друг друга, ты меня, а я тебя

Но пылинка угодила в безупречный механизм
И одна из карт нам вышла кверху жопой, рожей вниз
Под раскидистым каштаном, среди солнечного дня
Обманули мы друг друга, ты меня, а я тебя

И, продрав глаза спросонья, очутились мы в толпе
Каждый знал о нас чуть больше, чем мы знали о себе
Под раскидистым каштаном, среди солнечного дня
Продавали мы друг друга, ты меня, а я тебя

И когда в глазах друг друга мы увидели врагов
Нам вручили наши деньги, усмехаясь и без слов
Под раскидистым каштаном, среди солнечного дня
Убивали мы друг друга, ты меня, а я тебя

То, что вместе начинали, нужно вместе завершать
Для тяжёлой для работы рук свободных не сыскать
Под раскидистым каштаном, среди солнечного дня
Закопали мы друг друга, ты меня, а я тебя

Говорят, лукавя мудро, что история - земля
Но скорее - это ветер, заблудившийся в ветвях
Под раскидистым каштаном, среди солнечного дня
Позабыли мы друг друга, ты меня, а я тебя



--------------------

Трудно быть человечным- люди мешают. ©

Ик...

Однако вот название(оно же слоган) навеяло

Под раскидистым вязом, шепчущим "че-ше-ще",
превращая эту кофейню в нигде, в вообще
место -- как всякое дерево, будь то вяз
или ольха -- ибо зелень переживает вас,

я, иначе -- никто, всечеловек, один
из, подсохший мазок в одной из живых картин,
которые пишет время, макая кисть
за неимением, верно, лучшей палитры в жисть,

сижу, шелестя газетой, раздумывая, с какой
натуры все это списано? чей покой,
безымянность, безадресность, форму небытия
мы повторяем в летних сумерках -- вяз и я?

1988
И.Б.